Путешествие на остров Киферу. 6. Описание второго и третьего кругов по семи ступеней каждый, их украшений и надписей

 

Далее начинались еще семь ступеней. Их огибал так же, как и огораживающую стену, круг зеленых миртов с башнями, подобный кипарисовой стене, что я описал, и вырезанными из зелени кораблями, все великолепной работы. Сходным образом, внутри сей ограды находились квадраты с двумя чередующимися узорами из растений, а именно: две рамы квадратных очертаний, переплетенные и с заключенным в них кругом, как уже описано для первого квадрата. В круге этом было великолепное изображение орла с распростертыми крыльями, занимающее все пространство. Вместо акантовых листьев между квадратными рамами помещены были заглавные буквы, начинавшиеся слева, в промежутке между лентами и петлями. Сначала шли две буквы, A L, затем в следующем промежутке четыре, E S. M A. Близ ограды, в первом промежутке между петлями стояли три буквы, G N A, а в следующем четыре, D I C A. Со стороны дорожки, таким же образом и в тех же местах, были расположены четыре буквы, TA. OP, и другие три, T I M. Со стороны лестницы, расположенные, как и прежние, в пространстве письмен, были две, I O, и за ними еще две, V I {33}.

Ленты, петли и круг были из плотно растущей руты; орел из дикого тимьяна; пространство между рамами из горного дубровника; а окружные буквы из майорана, обрамленного живучкой. Одна из петель была заполнена цветами пурпурными, другая желтыми, а третья белыми, весьма пышными и не роняющими цветков своих, но постоянно пребывающими в расцвете. Травы были также вечно зелеными и одной высоты, коим запретны были судьбы, назначенные плодоносящей Природой. В каждом треугольнике, образованном кругом и углом внутренней рамы, было кольцо из растений того же цвета, что и граничные ленты, поле же было из мирта. В центрах этих колец выращены были четыре округлых шара из плотного и ровного мирта, на стволах высотою в две стопы; такие же и в других.

Рамы и круг другого квадрата были такими же, как у описанного, но в круге расположены были две птицы: орел с одной стороны и фазан напротив него, клюв к клюву. Стояли они на ободе вазы, имевшей короткую ножку, и простирали крылья свои. Между петлями лент, начиная с фигуры орла, в пером промежутке стояли три буквы, S V P, и в следующем три E R N. В верхней части, на первом месте три буквы, A E. A, и три на следующем, L I T. Со стороны фазана три буквы в верхнем поле, I S. B, и три в нижнем, E N I. Между двумя нижними лентами три буквы в первом промежутке, G N I, и три во втором, T A S {34}.

Внутри круга, вокруг фигур, все было засажено горным дубровником, а ленты лаврентианой. Орел был из крестовника, ваза из ассары, а отверстие ее из мирта. Внешняя лента вся была из барвинка, а другая из водосбора. Круги, расположенные по углам, были заполнены диким нардом, с обрамлением из наперстняки и внутри, и снаружи. Буквы были из дикого тимьяна, поле их из златовласки. Внутренние петли, образуемые лентами, были из полыни. Кольца в треугольниках были увенчаны шарами, два из них из ароматного авротана, и два из лаванды, возвышались же они на своих стволах на стопу с половиной. В других же перемежались шары из двух видов можжевельника, высотою в три стопы. Все растения были с прекрасною листвой, приятной на вид; была то работа невиданная по тщанию, красоте и прелести. Тончайшие трубочки, расположенные в строгом порядке, орошали ее струями нежнейших капель.

Далее шли еще семь ступеней, устроенные по тем же правилам. На верхней из них находился достойный восхищения круговой трельяж, весь из блестящей красной яшмы, шести стоп толщины, с изящными просветами, сообразными его прекрасным формам. Сия окруженная трельяжем ограда и следующая за нею были сплошными и не имели проходов, ибо здесь прямые пути, ведущие к центру острова, кончались; далее пройти можно было лишь по триумфальной дороге. Следующая ограда была устроена так же.

В этой роскошной ограде увидел я густой тенистый лес из редких пород деревьев. Были здесь две породы женских терпентиновых деревьев, стойких к годам, великолепной черноты и с укрепляющим запахом. Был здесь бдолах с листвою, подобной дубовой; ассирийская яблоня, вечно плодовитая; драгоценный эбен и перечное дерево; кариофила, масличный орех, три вида сандала, коричное дерево, и похвалы достойный сильфий, какого не найти ни в долине Иерихонской, ни в египетской Метерее. Был здесь белый кост, подобного коему не мог бы дать и остров Паталы, и плодоносный нард с острыми соцветиями, славный и семенами своими, и листьями. Было здесь и алоэ с запахом неописуемой сладости, подобного коему не мог бы породить и лишенный истоков Нил; стиракс, стактус, ладанное дерево и мирра, какой не росло и в царстве Савском, и бесконечное множество иных кустарников и ароматических деревьев. Почва была очень ровной и сплошь покрыта дикой аралией, соперничающей с самим нардом, подобной же ей не нашлось бы ни в Понте, ни во Фригии либо Иллирии. Эта прелестная местность была домом и местом для встреч странных и прекрасных птиц, которых прежде не знал и не видел человеческий глаз. Они были поглощены любовными играми, мелькая с прелестным чириканьем среди ветвей, скромно одетых яркой и вечно зеленой листвой. В этом блаженном, счастливом, уютном и густом лесу были ручейки сверкающей воды, стремящейся по малым каналам и вьющимся ручьям, и священные источники, текущие с навевающим сон журчанием. И здесь, под прохладной, сплетенною сенью молодых листьев эхом отдавались веселые разговоры, которые бесчисленные благородные нимфы вели друг с другом, и со своим, и с противоположным полом, дабы получить различное наслаждение от обоих. Убегая от милого Купидона, они пели под звучание старинных инструментов и развлекались в густой тени сельской игрою в погоню. Одеты же были они в закрытые платья из тонкого волнистого шелка нежного шафранового цвета; многие в этой толпе были одеты в платья лебяжьей белизны, также в желтые и желто-зеленые, некоторые же в лиловые; на ногах их были сандалии либо обувь нимф. Но вот обитатели сих роскошных мест, кроме тех, что помянуты последними, заслышав триумфальное шествие бога-лучника, сразу же приняли почтительные и радостные позы. Затем вернулись они к собственным досугам и бесконечным забавам.

Наконец, за этим лесом без всякого перерыва следовали новые семь ступеней. На верхней из них возвышалась величественная ограда с колоннами, по устройству и материалам схожая с той, что стояла за рекой. Она как стена окружала просторное место, отдельное, свободное и ровное, и была украшена чудесной эмблематической мозаикой. Были там соединенные кольца, фигуры треугольные, квадратные и конические, в форме корзин, полукругов, ромбов и неравносторонние, красиво составленные в различные узоры, отполированные словно зеркало, и редкие по разнообразию и вкусу в подборе цветов. Последняя и центральная часть мили, расположенная между рекою и центром, была разделена пропорционально. Состояла она, как я уже сказал, из 166 ½ шагов, 12 из коих занимала ширина реки, и 10 поле за рекой. Все ступени занимали по 8 шагов и 2 стоп, и в горизонтальном, и в вертикальном измерении. Малая дорожка была 6 стоп ширины. Первый сад имел ширину 33 шага, второй 27 и третий 23, лес же был шириной в 25 шагов. Пространство вокруг театра составляло 16 шагов, а театр имел еще 16 от края до центра. И здесь довольно об измерениях острова.

 

Искусствознание 2/05. С. 444-446

© Б.М. Соколов. Перевод, комментарии. 2005 г.

------------------------------------------------------------

33 ALES MAGNA DICATA OPTIM[O] IOVI — "Великая птица, посвященная благому Юпитеру" (лат.).

34 SUPERNAE ALITIS BENIGNITAS — Благоволение великой птицы (лат.). Согласно античным авторам, орел, символ доброго правителя, делится добычей с другими птицами. Однако смысл обоих изображений, увиденных героем, не исчерпывается этой аллегорией. Ариани и Гарбиэле предлагают эротическое толкование эмблем (намек на похищение Ганимеда в первом случае и на связанную с чувственными страстями символику фазана во втором; Р. 10014). Вслед за описанием этой части острова следует пропущенный в данном переводе рассказ о торжественном шествии Купидона-победителя. В рассказе о его предыдущем триумфе (XIV, k4v; Pozzi-Ciapponi. P. 152), среди рельефов, изображающих мощь крылатого бога, есть сцена с жалующимся на его произвол Марсом и Юпитером, который показывает ему табличку с надписью "NEMO" ("Никто" — то есть никто не может противиться богу любви). Такую же надпись несут пленники Купидона во время второго его триумфа (XXII, x1v; Pozzi-Ciapponi. T. 1. P. 323). Возможно, в цветочных изображениях Киферы могущество Юпитера сопоставляется с властью сына Венеры.


 

 
© Б.М. Соколов - концепция; авторы - тексты и фото, 2008-2024. Все права защищены.
При использовании материалов активная ссылка на www.gardenhistory.ru обязательна.