| | |
Собрание Планов Замков, Парков и Садов Шантийи, снятых в 1784 году. Переплет. Музей Конде, Шантийи | | Атлас города Гатчины. 1798. Переплет. ГНИМА им. А.В.Щусева |
Неизвестный художник конца XVIII–начала XIX века. Великий князь Павел Петрович и великая княгиня Мария Федоровна с детьми — Александром и Константином. В медальоне — портрет Екатерины II. Силуэт на стекле. ГТГ. Предположительно этот силуэт был подарен баронессе Г.-Л. д’Оберкирх в 1785 году
"Для садоводства потребны путешествия, чтение, обозрение, управление и соединение всех искусств вместе", утверждал принц Шарль-Жозеф де Линь, объехавший в поисках садовых идей всю Европу, от Версаля до Царского Села {1}. В истории российских садов эпохи Просвещения немало случаев, когда путешествия и чтение помогали "управлению искусствами", созданию новой, выразительной зеленой архитектуры. Особое место в этом ряду занимает поездка великого князя Павла Петровича в расположенное к северу от Парижа имение Шантийи, впечатления которой отразились в парках Гатчины и Павловска.
|
Портрет Луи Жозефа де Бурбона, принца Конде. Конец XVIII века. Пастель. Национальный музей, Версаль |
Европейское путешествие Павла и Марии, происходившее, подобно большинству неофициальных государственных визитов того времени, анонимно, подходило к своей кульминации. Позади остались пышные праздники в честь графа и графини Северных в Вене и Венеции, путешествия по окрестностям Рима, закупки антиков и картин для Павловска и Гатчины. 20 мая, во время официального приема в Версале, граф Северный обратился к Людовику XVI со словами, которые должны были показать полное единство российской императорской семьи: "Как я счастлив, Сир, видеть Ваше Величество! это было основной целью моей поездки во Францию. Императрица, моя мать, будет завидовать моему счастью, ибо и в этом, как и во всем остальном, наши чувства сходны". Так осуществилась одна из важных целей, которые имела в виду Екатерина II, отправившая сына в "Большое путешествие" по разработанному ей маршруту. Однако великий князь во время аудиенции дал понять и свои собственные убеждения. Обращаясь к воспитательнице дофина, Павел горячо сказал: "Мадам, как можно чаще напоминайте господину дофину этот сегодняшний визит; напоминайте ему о преданности, которую я ему торжественно обещаю у его колыбели. Пусть это будет залогом союза и вечного единения между нашими государствами" {2}.
| |
Гатчина. Вид с дворцовой башни на Голландские сады | Памятник коннетаблю Монморанси в Шантийи |
С.Н. Плещеев, историограф годичного путешествия, не упоминает визит в Шантийи, занявший целых три дня, 10 — 12 июня 1782 года {3}. Возможно, эта поездка не была предусмотрена официальной программой и состоялась по личному желанию графа Северного. Визит наследников российского престола в родовое имение принца Луи-Жозефа Конде, родственника короля, запомнился благодаря пышным праздникам и охоте на оленя, описанным в записках Генриетты-Луизы д'Оберкирх, урожденной Вальднер, подруги детства великой княгини {4}. Однако гораздо большее значение имели личные связи, возникшие во время поездки.
| |
Замок Шантийи | Дворец в Гатчине |
Донесение российского посла в Париже И.С. Барятинского, доставленное Екатерине II 26 июля, перечисляет все знаки внимания, оказанные хозяином Павлу Петровичу и Марии Федоровне: "Их Высочества отсюда поехать изволили к Принцу Кондею в Шантильи к обеденному кушанью, куда почти и все русские приглашены были. На последнем посту пред приездом в Шантильи высланы были на встречу все Егери, конюшенные офицеры, Пажи сего Принца и для кареты Их Высочеств лошади. Приехав к замку Принц Конде встретил Их Высочеств у кареты и со всеми находившимися тамо персонами, коих было до двух сот" {5}.
|
Шантийи. Замок. Гравюра XVIII в. |
Великий князь, высказавший во Франции "несколько очень верных и глубоких соображений" по поводу слабой связи Орлеанского дома с французской знатью, быстро подружился с принцем Конде, которого д'Оберкирх вспоминает как "умного, тактичного человека, обладающего чувством вкуса" и, по его собственным словам, "предпочитающего деловую беседу философствованиям". Немногословный, энергичный хозяин Шантийи произвел на российского гостя большое впечатление, а Мария Федоровна подружилась с его дочерью. Принц Конде, подобно Павлу, обладал более глубокими интересами и убеждениями, чем могло показаться, "и последний был удивлен тем, что узнал от принца, который, как казалось на первый взгляд, интересуется только военным делом" {6}.
|
Ж.-Б. Лепан. Охота на оленя в Шантийи. ГМЗ Павловск |
| |
Ж.-Б. Лепан. Охота на оленя в Шантийи. Фрагмент | Ж.-Б. Лепан. Охота на оленя в Шантийи. Фрагмент |
В память о визите Конде заказал живописцу Жану-Батисту Лепану картину "Охота на оленя в Шантийи", которая была преподнесена Павлу Петровичу в 1785 году и хранится теперь в Павловском дворце {7}. Вероятно, тогда же в Россию было доставлено собрание архитектурных чертежей Шантийи, датированное 1784 годом. Альбом имеет исключительное значение для архитектурной истории имения: он показывает парк и его постройки до разрушений эпохи Французской революции. Замок Бурбонов-Конде был стерт с лица земли подобно Бастилии, и на его месте в 1876-82 годах по проекту Оноре Доме было построено новое здание в средневековом духе, занимаемое ныне Музеем Конде. Парк сильно пострадал, многие его постройки исчезли. Поэтому альбом, о котором вспомнили в 1967 году, стал источником для реконструкции утраченных частей парка {8}.
Альбом переплетен в красную кожу с золотым тиснением; в центре переплета помещен российский герб в овальной рамке, в растительный орнамент по крам крышки включены повторяющиеся изображения российской короны, святого Георгия и двуглавого орла. На корешке надпись: "Plans / des / chateau[x] / et / jardin[s] / de / Chantil[ly]" "Планы замков и садов Шантийи"). Титул альбома, помещенный на листе 1, иной: "Recueil / des Plans des Chateaux / Parcs et Jardins / de / Chantilly / Leve en 1784" ("Собрание Планов Замков, Парков и Садов Шантийи, снятых в 1784 году"). В приложенной музейной этикетке указан автор чертежей — Шамбе (Chambe), сведений о котором нет. Датировка альбома подтверждается наличием на планах Оленьей галереи, сломанной в 1785 г. {9}
Альбом содержит 33 листа формата 64,5 х 48,5 см, считая титульный лист и перечень чертежей; в нем 31 чертеж (№ 7 помещен на развороте). Первый из чертежей, "Общий план Замков, Парков и Садов Шантийи", отсутствует {10}. Не исключено, что лист был вынут из альбома во время проектных работ, связанных с Гатчиной либо Михайловским замком, и находится в одном из российских архивов. Это тем более вероятно, что взаимное расположение частей парка и изгиб Большого канала Шантийи были ясно видны только на этом чертеже. Возможно, чертежи были переплетены уже в Петербурге, и первый из них в альбом так и не вошел.
Собрание Планов Замков, Парков и Садов Шантийи, снятых в 1784 году
1. Общий план Замков, Парков и Садов Шантийи (отсутствует)
2. Замки, Парадный двор и Часть Садов Шантийи
3. Замок и Парадный Двор
4. План Замков Шантийи (Подвал Большого Замка; Первый этаж Малого Замка
5. План Замков Шантийи (Первый этаж Большого Замка; Второй этаж Малого Замка)
6. План, Фасад и Разрезы Салона дл Общества и Бильярдного Зала Замка Шантийи
7. План и Фасад Галереи Малого Замка, в которой находятся Картины, изображающие Деяния Великого Конде (разворот)
8. План Замков Шантийи (Второй этаж Большого Замка; Крыша Малого Замка)
9. План Замков Шантийи (Верхний этаж Большого Замка; Малый Замок)
10. Оранжерея и Оленья Галерея
11. План, Фасад и Разрезы Театрального Зала в Шантийи
12. Остров Любви и Вязовый Луг
13. План, Фасад и Разрезы Павильона Венеры на Острове Любви
14. Большой Партер
15. Деревня
16. План, Фасад и Разрез Салона и Обеденного Зала в Деревне
17. Источник и Канал Друидов
18. Малый парк
19. Замок и Сад Сильвии
20. Боскет у Киоска
21. План, Фасад и Разрез Киоска
22. Верхняя Часть Канала и Зверинец
23. Зверинец
24. План и Разрез Молочни в Шантийи
25. Большие каскады, Минеральный Источник и Павильон Водоподъемной Машины
26. Большие Каскады
27. План, Фасад и Разрезы Холщовой Ротонды, предназначенной для Ужинов, на Острове возле Луга Минеральной Воды
28. План, Фасад, Разрезы и Профили Водоподъемной Машины Шантийи
29. Верхний и Нижний Огороды и Обходной Боскет
30. План, Фасад и Разрезы Павильона в Огороде
31. Газон и Водоемы
32. План, Фасад, Разрезы и Профили Конюшен Замка Шантийи
Состав альбома и порядок расположения чертежей показывает, какие части своего парка и замков Луи-Жозеф Конде считал главными, наиболее достойными внимания гостей. Сведения об устройстве садов и о конструкции зданий здесь явно преобладают над зрелищем резиденции и ее красот. В альбоме нет ни одной панорамы Шантийи. Фасады Большого и Малого замков не показаны, хотя даны их планы по четырем уровням; отсутствуют и виды таких заметных сооружений, как Оленья галерея, Дом Сильвии, Молочня. Иллюстрированный путеводитель по Шантийи был издан только в 1791 году, так что облик усадьбы могли дополнить только личные впечатления российских гостей. Подробно изображены лишь некоторые места и постройки, — видимо, те, что произвели особый эффект во время визита графа Северного либо такие, оригинальностью которых владелец парка имел основание гордиться.
Лист 6 показывает устройство салона и бильярдной, не самых представительных, но связанных с дружеским общением помещений Большого Замка. Лист 7 напоминал о важной политической теме имения — рыцарском прошлом рода Конде. Вероятнее всего, с этим интерьером связаны воспоминания баронессы д'Оберкирх: "Здесь череда битв славных и поистине замечательных. Великий принц Конде там повсюду. Это поистине историческая личность, интересная для великого князя, и он говорил об этом все утро" {11}. Примечательно, что в 1798 году, в период затишья между выступлениями "армии Конде" против войск Директории, бывший хозяин Шантийи пишет книгу о жизни "Великого Конде", своего воинственного прапрадеда, сражавшегося не только с врагами Франции, но и с оружием доказывавшего свою правоту правительству Мазарини {12}.
Сразу после замка путешествие по листам альбома приводит к партеру, изображенному на листе 10. Вероятно, такой маршрут связан с последовательностью событий, развертывавшихся в Шантийи 10 июня 1782 г. После обеда и осмотра имения, сообщает баронесса д'Оберкирх, "все отправились в зал для спектаклей, очень красивый и необыкновенно нарядный; давали пьесу "Друг дома". Мадемуазель Одино была очаровательна в роли Агаты. Г-н граф Северный нашел ее настолько хорошенькой, что княгиня сделала недовольную гримасу" {13}. Здание театра, построенное Клодом Белисаром и Жаном-Франсуа Леруа в 1767 году и стоявшее между Оленьей галереей и Оранжереей, показано на следующем листе. Театральное зрелище было продолжено спектаклем огней. "Затем мы любовались в садах иллюминацией и ослепительным фейерверком", продолжает д'Оберкирх. "Фасад замка изображал герб графа и графини Северных с символическим их вензелем в сетях любви: это было верхом галантности" {14}.
"Ужинали на острове Любви; там были всевозможные виды игр с кольцом и качели, кроме того, устроен бал: здесь был такой задор и веселье, которых обычно не встретишь при дворе", вспоминает далее д'Оберкирх {15}. Остров Любви показан на листе 12 "Собрания Планов...". Это два расположенных рядом острова, украшенные боскетами, легкими постройками и соединенные мостиками. Меньший — Остров игр, или Остров Зеленого леса (Ile de Bois-Vert). "На острове, предназначеном для вечернего времяпрепровождения, больше зелени, чем архитектуры. Это дворец, состоящий из трельяжей и имеющий залы, изящество и совершенство которых достигают пределов возможного. Последний в череде кабинетов, оканчивающейся на омываемом каналом мысу, — крытый зал, украшенный цветами, из которого анфилада арок смотрится чрезвычайно красиво" {16}. Поскольку на Острове Игр был овальный Бальный зал, ясно, что воспоминания о празднике относятся именно к этому месту.
Но что такое "игра с кольцом"? Ответ помогает найти альбом гравюр "Красивейшие живописные сады Франции, Англии и Германии", составленный Кристианом Крафтом в 1810 году. Одна из таблиц изображает "Jeu de bague" ("Игру с кольцом") — карусель, где катающиеся сидят на спинах лебедей и павлинов. В руках у каждого — палочка, которой он должен на ходу снимать кольца, подвешенные на столбике {17}. Удивительное совпадение — красивая карусель из альбома Крафта, украшенная зонтиком с колокольчиками и фигуркой китайца, находилась в Монбельяре — родном городе Марии Федоровны, урожденной принцессы Вюртембергской {18}. В Шантийи сиденья карусели были сделаны в виде голубей и лебедей, а кольца падали с лука Амура.
В конце острова Любви стоял Павильон Венеры, которому посвящен следующий лист альбома. Небольшой зеленый павильон, стены которого были покрыты трельяжной решеткой, напоминал шкатулку или увитый зеленью боскет. Поэтому не удивительна старая запись, сообщающая, что он сооружен по проекту "сьера Бабеля, скульптора короля". Внутри светлого павильона, украшенного изображениями сельских сцен (их исполнил живописец Жан-Франсуа Карден по композициям Буше), посетителя встречала череда миниатюрных фонтанов. Вода била узкими столбами из ваз, стоящих перед окнами, журчала вдоль стен, образовывала горки даже на подзеркальных столиках. Павильон Венеры был открыт 21 августа 1765 года праздничным ужином, на котором присутствовали Луи-Жозеф Конде и герцог Шартрский {19}. С тех пор он стал излюбленным местом вечерних приемов.
На острове Любви стояли две статуи Венеры. Третья скульптура — "Амур, держащий пламенеющее сердце" — располагалась в "зеленом кабинете", в самом центре острова. Под 12 июня баронесса д'Оберкирх сделала запись: "Я вспомнила статую, находящуюся на острове Любви, которая изображала ребенка, держащего в руке пламенное сердце. На постаменте были начертаны следующие стихи, которые я списала, найдя их красивыми:
Дарящая себя, как сердца красота,
Нагая, словно правота,
Без стрел, невинности убранство,
Без крыл, подобно постоянству,
Такой была любовь у века золотого:
Ее не находя, мы все же ищем снова." {20}
В 1660-х годах перед замком была устроена трапециевидная площадь, расположенная на высокой платформе. В ее центре стояла конная статуя Анри II де Монморанси, одного из известных владельцев Шантийи. "Мы обратили внимание на скульптуру, представляющую коннетабля Монморанси. Она осталась от рода Монморанси, которым Шантийи принадлежало до Конде, хотя и было вовсе не таким, как сегодня", замечает д'Оберкирх {21}. Более ранее описание этого места дополняет рассказ: "Главная подъездная аллея, по которой прибывают в Замок, называется Дорогой Коннетабля, поскольку ее проложил этот Вельможа. Она, подобно остальным, шести туазов шириной и в одну милю длиной. Расположена она между двумя другими очень приятными дорогами, одна из них предназначена для телег, другая для карет, третья же сделана для симметрии... Подъемный мост устроен между двумя павильонами" {22}. Павел обратил пристальное внимание на вырастающую словно из-под земли гигантскую платформу, с которой открывались виды на водный партер, парк и замок. Это видно не по его дневниковым записям — они до нас не дошли, а по планировке площадей Коннетабля в Гатчине и возле Михайловского замка {23}.
| | |
Замки, Парадный двор и часть садов Шантийи. Собрание Планов... | План, Фасад и Разрезы Павильона Венеры на Острове Любви. Собрание Планов... | План, фасад и разрез Салона и Обеденного Зала в Деревне. Собрание Планов... |
Симметричные фонтаны партера и слегка намеченная крестообразная форма водного зеркала сохранялись и в конце XVIII века, однако между Большим каналом и удлиненным Прудом Сильвии возникла Деревня (Hameau). Пейзажный парк, обвитый водными протоками, создан в 1773-4 г. по проекту Жана-Франсуа Леруа. Пример принца Конде, создавшего моду на искусственные деревни, побудил Марию-Антуанетту приступить к сооружению "хижин" в версальском парке Трианон (1773-5) {24}.
Деревня в Шантийи была местом пышных празднеств. Здесь принимали австрийского императора Иосифа II, дочерей Людовика XV, короля Швеции Густава III. Воспоминания баронессы д'Оберкирх рисуют картину пребывания графа и графини Северных в Деревне 11 июня. "После наступления ночи, как мне показалось, на всех листьях зажглись бумажные фонарики. В зеленых кабинетах и в павильонах устраивались танцы. Ужин был накрыт в деревушке, мило придуманных и живописно расположенных сельских домиках в центре английского сада. Самая большая хижина была внутри украшена листвою, а снаружи окружена всеми инструментами хорошего пахаря" {25}. Обеденный зал, внешне выглядящий как сарай, показан на листе 16 "Собрания планов...". Пол павильона представлет собой газон, по которому разбросаны четыре небольшие клумбы и проложены две извивающиеся тропинки. Сиденьями служили обрубки древесных стволов и дерновые скамьи {26}. "По окончании стола ездили на судах по протекающей речке через оную часть сада, на которых была музыка и оныя суда были украшены фонарями" {27}.
К югу от Деревни находился лесной участок, рассеченный трезубцем дорог и двумя малыми каналами. Они хорошо видны на листе 17 Альбома, который озаглавлен "Источник и Канал Друидов". Вообще-то каналы в этой части парка назывались по видам водившихся в них рыб: "Щучий канал", "Канал щурят" (Canal des Brochetons) и "Канал Форели" (Canal des Triutes) {28}. Именно он волей автора альбома стал Каналом Друидов (Canal des Druides) — возможно, под влиянием все нарастающей моды на древность. Мотив изобильного улова имел в Шантийи давнюю историю: еще во время визита Людовика XV в 1722 г. на Большом канале состоялось представление, в котором плывущую на раковине Фетиду сопровождали рыбаки, закинувшие сети и поймавшие ими "величайшее множество рыб различного и удивительного вида, в особенности карпов невероятной величины и различной окраски" {29}. История Гатчины показывает, что это место также не ускользнуло от внимания графа Северного.
Трехлучие расходящихся путей ("Гусиная лапа", как его называют старинные документы) охватывает Малый парк, целиком показанный на листе 18. Правая из дорожек — декоративная, она переламывается и оканчивается в ближайшем боскете. Парк, получивший свой вид в 1730-х годах, представлял собой лесной массив, прорезанный геометрическими фигурами в духе рококо: кругами, ромбами, спиралями, звездами и даже Улиткой — спиральным лабиринтом. Они образованы дорожками и площадками, часть которых служила для игр. Таинственную атмосферу исчезнувшего зеленого мира передают старые названия. Здесь были боскеты со статуями Ариадны, Тесея и Минотавра (напоминание об окружающих посетителя лабиринтах), Зал Сфинксов, Шахматная площадка {30}.
Рядом располагался огороженный участок, занятый цветочными клумбами, лабиринтом и павильоном. Он изображен на следующем листе — "Замок и Сад Сильвии". Дом Сильвии (в текстах он обычно называется Maison, а не Chateau, как в "Собрании планов...") обязан своим названием событиям, развернувшимся перед самой гибелью рода Монморанси. В 1632 году он стал убежищем известного поэта Теофиля де Вьо, которого за слишком вольные стихи парижский Парламент приговорил к сожжению на костре {31}. Герцогиня Мари-Фелис дез Урсен, хозяйка Шантийи, в обществе которой он провел "последние и, может быть, счастливейшие месяцы своей жизни" {32}, была воспета им под именем нимфы Сильвии. Никто не мог предположить, что в том же году ее супруг и покровитель де Вьо, знаменитый полководец Анри II Монморанси будет опутан политическими интригами и казнен в Тулузе, а де Вьо схвачен и выйдет из тюрьмы только через два года, перед самой смертью. Поэма де Вьо "Дом Сильвии", написанная в Шантийи, рассказывает о лесах, прудах, фонтанах, зеленых кабинетах, освященных присутствием Сильвии:
И, подгоняя стих мой косный,
Пророчу Сильвии молву,
Молву-волшебницу, что после
Второю жизнью назовут;
И если слабое творенье
Не даст потомкам уверенья
И славы вечного признанья,
То воды, скалы и леса
Дух обретут и голоса,
Чтобы хранить воспоминанья {33}.
Уединенный павильон напоминал и об истории рода Конде: Шантийи было унаследовано Анри II Бурбоном де Конде вскоре после казни последнего герцога Монморанси. Имя Сильвии постепенно распространилось на окрестности, и охотничья угодья к северу от Малого парка во времена Павла назывались Парком Сильвии.
Следующий лист альбома показывает соседний с Малым парком "Боскет Киоска" — лабиринт извилистых дорожек, ведущих к расположенному в центре китайскому павильону. Туда российские гости попали вечером 11 июня. "Это уединенная ротонда, в верхней части которой было устроено незаметное место для музыкантов; и так, удобно расположившись на софе в зале, можно было слушать музыку, спускавшуюся сверху словно сама по себе" {34}.
Но это еще не было завершением дня. "После музыки вновь была прогулка, а вечером охота с факелами в парке. Это было удивительное зрелище, дамы вставали в своих открытых колясках... Было видно оленей, напуганных светом факелов и лаем следовавших за ними по пятам собак. Госпожа графиня Северная была в восхищении", вспоминает д'Оберкирх {35}. Герцог Энгиенский, внук Конде, растрогал Марию Федоровну, поднеся ей букет необыкновенно ароматных цветов. Лист 22 "Альбома графа Северного" изображает парк и Зверинец, располагавшиеся за Большим каналом. Именно здесь застало гостей ранее раннее утро следующего дня. "Олень, за которым гнались три часа и загнали в верховье канала, все время мешал своре. Это было великолепное зрелище, а охотники просто очаровательны. Охота была посвящена госпоже графине Северной. Господин принц Конде преподнес ей четыре зуба и рога оленя; она сделала из зубов ожерелье, окружив их бриллиантами. Это было очень странно и довольно забавно, хотя украшение ей очень шло" {36}.
Несколько листов Альбома изображают дальние части парка, которые российские гости видели во время прогулок. Среди них Зеринец — целое царство прирученных зверей и птиц, среди которых были голуби, павлины, китайские фазаны, орлы, утки и куры, а также коровы, олени, кабаны и бобры. В центре располагались клетки с хищниками: львами, тиграми, медведями, волками. "Общество в Зверинце более многочисленное и ухоженное, чем у короля", шутливо замечает д'Оберкирх {37} . На отдельном листе альбома изображена Молочня, соединенная с Салоном Изиды. "Живопись большого салона представляет историю Изиды, и сам салон устроен так, что напоминает храм сего Божества" {38}. Название напоминало о том, что вкушение молока в саду было не только освежающим десертом, но и ритуалом возвращения на лоно матери-природы, питающей своих больших и малых детей. Молочня Шантийи, послужившая прообразом для павильонов в королевских резиденциях Трианон и Рамбуйе {39}, видимо, запомнилась и российским гостям.
Но одно из сильнейших впечатлений на Павла произвела постройка, ввиду ее служебного характера помещенная в самом конце Альбома. Здесь изображены Конюшни, построенные в 1735 году по проекту М. Обера и ставшие визитной карточкой Шантийи. Исполинский корпус Конюшен, совмещенных с псарнями и рассчитанных на двести сорок лошадей, удивлял многих посетителей. "Всем известно, что в них легко помещаются экипажи в 4 лошади", пишет баронесса д'Оберкирх. Последний лист "Собрания планов..." дает план, разрез и фасад этого здания, увенчанного копией созданных А. Куазво "коней Марли".
Визит графа Северного завершился разговором, значение которого стало ясным лишь спустя много лет. "— Мы будем слишком далеко друг от друга, сказал господин принц Конде, но если Ваше Императорское Высочество позволит, и король не будет против, я бы хотел однажды вернуть Вам визит в Санкт-Петербурге, который очень желал бы посетить.
— Мы примем вас с радостью, сударь, и императрица будет очень рада вашему приезду в нашу дикую страну.
— Увы, это только мечты, добавил принц Конде со вздохом" {40}.
Парк Шантийи в XVIII веке представлял собой одну из главных достопримечательностей Франции. По-видимому, Павлу Петровичу понравилось соединение величественного центра усадьбы и длинных регулярных аллей с пейзажными уголками, присутствие в парке эха героических событий и рыцарский, средневековый характер имения. Даже скептичный де Линь в Шантийи грезит тенями прошлого: "Казалось мне, что я вижу прогуливающагося великаго Конде; сердце мое расжалось с радостию и нежным удивлением: я желал лобызать следы гения, но гений не ходит, он летает" {41}. Когда у великого князя появится мысль о создании дворца-замка, он положит в основу его плана треугольник замка Шантийи, а имя Великого Коннетабля присвоит площади в Гатчине {42}.
Мария Федоровна, навсегда сохранившая воспоминания о саде ее родного княжества Монбельяр, во время путешествия не раз делилась ими с баронессой д'Оберкирх. Однажды она сказала: "Я бы хотела иметь сад как в нашем дорогом Этюпе, но это стоит безумных денег" {43}. Видимо, впечатления от Шантийи соединились у великой княгини с этими воспоминаниями. Подробное описание садов Этюпа, загородного имения родителей Марии Федоровны, дано в мемуарах д'Оберкирх. "У меня еще сохранился план садов, ставших теперь более красивыми, чем они были в то время; деревья выросли, постройки заняли некоторые из тех пустот, которые портили вид... Чудесная идея пришла в голову принцессе: она приказала беседку, состоящую из множества розовых кустов, превратить в храм; нигде в мире не найти места более подходящего места для чтения и бесед, чем этот благоухающий свод.
Молочная ферма, устроенная в швейцарском домике, хранит коллекцию превосходных и редких фаянсовых ваз шестнадцатого века, грубо расписанных, но высоко ценимых знатоками искусства за их форму и рисунок. Эти старинные плошки нравятся мне меньше, чем саксонский фарфор, но они более редки. Гроты Этюпа, полные сталактитов, необыкновенно любопытны: когда они освещены, то подобны россыпям алмазов. Есть там и несколько искусственных островов на реке, связанных между собой китайскими мостиками.
Один из самых замечательных уголков парка скрывает в себе триумфальную арку коринфского ордера с капителями и обломками колонн, происходящих с руин Мандера, когда-то называемого Эпомандурум — деревни, расположенной в княжестве Монбельяр, к югу от этого города" {44}.
Cады скромного княжества были настолько примечательны, что в уже упоминавшийся альбом Крафта вошло шестьдесят три вида "очаровательного поместья князя Монбельяра" {45}. После посещения Фландрии и Голландии великокняжеская чета прибывает туда 21 июля 1782 года и остается на целый месяц. "Милый дворец в Этюпе! самое дорогое мое воспоминание! каким пустым он кажется мне сегодня без моих милых принцесс! каким прелестным он был тогда!" — писала баронесса д'Оберкирх, вспоминая о детских годах {46}.
Великие князья возвращаются в Россию в разгар строительных работ в Павловске. 25 мая 1782 года заложен дворец, и Мария Федоровна в письмах осаждает начальника строительства К.И. Кюхельбекера вопросами: "Что делает Молочня? Будет ли она под крышей? Что я найду новенького в моем саду? Будет ли он насажен редкими цветами? Будет ли окончена Колоннада?.. Это будет для меня истинным праздником, когда я опять увижу мой дорогой Павловск" {47}.
Однако с августа 1783 года великокняжеский двор регулярно пребывает в подаренной Павлу Петровичу Гатчине, средств на перестройку которой пока нет. Мария Федоровна недаром называла бывшее имение Г.Г. Орлова "опасной соперницей" Павловска. Вероятно, Павел находил в уединенном парке с увенчанным башнями дворцом, изрезанным озерами пейзажным парком и огромным Зверинцем что-то близкое к резиденции Конде. Средневековый замок Шантийи, фасады которого к XVIII веку приобрели классицистический облик, был схож с ринальдиевской постройкой по пропорциям и силуэту {48}.
Ранний "Генеральный план" переустройства гатчинского парка предлагает почти точное перенесение на его окраинные части планировки, увиденной в Шантийи {49}. На обороте листа сохранились остатки надписи "Шентиллилкой ... [ситу]ационной". План точно повторяет рисунок Малого парка, Боскета Киоска и прилежащих к ним регулярных частей. Для этого проекта, по всей видимости, был использован исчезнувший первый лист "Альбома графа Северного": остальные чертежи не показывают соотношения боскетов и окраинные их части.
Неизвестный художник изображает перед уже существующим ринальдиевским дворцом квадратный в плане замок, повторяет площадь Коннетабля с конным памятником в центре, полностью копирует план Конюшен, помещает около замка партер с двумя бассейнами, окруженный корпусами Оранжереи и Оленьей галереи, обозначает водную дорожку двумя удлиненными прудами, направленными к Черному озеру, намечает за Конюшнями боковую подъездную дорогу, подобную центральной городской улице Шантийи. Но дорога эта упирается в пашни, место Большого канала занимает цепь озер, на плане нет ни Острова Любви, ни Фермы, ни Адмиралтейства. Зверинец рассечен широкими просеками.
Чертеж производит странное впечатление: пейзажный парк, соответствующий вкусам эпохи Просвещения, дополнен геометрически правильными, регулярными частями в давно отжившем духе барокко. Автор проекта старательно вписывает спирали и извивы Малого парка Шантийи в доступное ему пространство. В парке, который впоследствии станет гатчинской Сильвией, дальняя часть "гусиной лапы" отсутствует, правая дорожка, идущая под углом, выпрямлена, Шахматная площадка перенесена на другую сторону парка, а освободившееся место занято красивым П-образным боскетом, который, видимо, жалко было терять вместе с обрезанной частью трезубца. Художник старается заполнить все зеленое пространство геометрическими фигурами, уплотнить сеть изогнутых и видовых дорожек. На пути, ведущем от дворца к будущей Сильвии, он изображает овальный боскет с играми, подобными увиденным на Острове Игр в Шантийи. В регулярном парке, расположенном у Черного озера, автор вновь выпрямляет "сломанную" дорожку Малого парка, старательно воспроизводит сетку тропинок, соединяющих его с Боскетом Киоска, но оставляет без внимания пейзажные уголки — Деревню и сад около Дома Сильвии. В этой части парка не видно ни одного из скромных павильонов, составлявших очарование Шантийи, а тонкая вязь изогнутых линий прорезана широкой поперечной аллеей, по пропорциям напоминающей версальские.
Проектные чертежи замка в Гатчине указывают на близкое знакомство неизвестного художника с пейзажем Шантийи. На панораме ансамбля ринальдиевский дворец не показан; трехэтажный замок с полуротондами, напоминающими крепостные башни, расположен на высокой платформе {50}. Перед ним, наискосок, как во французской резиденции, стоит корпус Конюшен с проездной аркой на углу. Однако за этой аркой появляется огромный купол храма, не обозначенного на плане. Эта церковь, повторяющая очертания собора Инвалидов в Париже {51}, придает панораме еще большую торжественность. Место для нее — на заднем плане, между Конюшнями и замком — скорее всего, помог определить "Альбом графа Северного" План на листе 33 показывает расположение сохранившейся до наших дней приходской церкви, встроенной в комплекс Конюшен и архитектурно связанной с резиденцией Конде. В ранних чертежах подчеркнута обособленность замка. Въезд на платформу, как это было и Шантийи, ведет через мост и павильоны-караульни; посередине площади стоит высокий обелиск, заменивший конную статую; с противоположной стороны платформа кончается, образуя каскад и водный партер, напоминающий о широком партере Шантийи {52}.
Какую цель преследовала эта перепланировка и расположение новых построек? По всей видимости, Павел хотел придать уютному охотничьему имению величие и аллегорическую многозначительность великих парков XVII века. Социальные идеи великого князя, его претензии на престолонаследие и рыцарское достоинство должны были отразиться на устройстве этого, не связанного с влиянием Екатерины II, ансамбля. Впоследствии парк у Черного озера с проектов исчезнет, но появится широкий канал, изогнутый, как в Шантийи, а площадь Коннетабля вместе с храмом и упрощенными по планировке Конюшнями переместится на свое окончательное место — проезжую Порховскую дорогу. Аллея, образованная Конюшнями и корпусом, включающим в себя театр, станет подъездным путем к собору. Вход на платформу теперь украшен аркой, в центре по-прежнему стоит обелиск. Въезд на площадь по Порховской дороге украшает эффектный двойной мост (через проток между озерами и канал), посередине его показаны две караульни, в районе нынешнего Адмиралтейства — Храм Аполлона с цветочным газоном и широкой лестницей к озеру, расположение которого отдаленно напоминает о Доме Сильвии {53}.
На этом плане, который исследователь Гатчины В.К. Макаров относит к 1792-3 годам {54}, видна переработка готовых схем, первоначально заимствованных из "Альбома графа Северного". Начинается кристаллизация новых идей, творчество, в котором, помимо Павла, участвовали известные — А.-Ф.-Г. Виолье, В.И.Баженов, В. Бренна — и неизвестные нам архитекторы и рисовальщики. Первый этап этой работы — комбинация нескольких образцов в одном проекте. Например, у отдельного дворцового корпуса с театральным залом могло быть два прототипа, хорошо знакомых великому князю по Шантийи: угловое здание театра на Партере Оранжереи и Малый замок, расположенный "покоем".
Сам замок на дальнейших стадиях проектирования соединяет черты Шантийи и дворца Фарнезе в Капрароле, который также произвел большое впечатление на Павла {55}. Удвоение треугольника замка Конде привело, через ряд вариантов, к формированию квадратного корпуса с восьмиугольным двором, который напоминает и круглый двор дворца в Капрароле, и его пятигранный внешний силуэт. Полуротонда церкви, которая в замке Шантийи располагалась посередине фасада, симметрично повторена на противоположной стороне постройки: тем самым замку, не имевшему угловых башен, придан намек на средневековый силуэт. В русских проектах использован вестибюль замка Шантийи с расходящимися из под проездной арки лестницами, однако сама арка оформлена наподобие парижских ворот Сен-Дени {56}; в планировке использована угловая парадная лестница. Это соединение архитектурных цитат предстояло превратить в цельный и самостоятельный образ.
Сходство построек Гатчины с виденными в Шантийи установлено еще первыми историками усадьбы. Листая "Прогулки..." 1791 года, Н.Е. Лансере отметил тождество двух Павильонов Венеры {57}; В.К. Макаров отнес к заимствованиям также Сильвию, Зверинец, Коннетабль и Лабиринт {58}. Историк садов В.Я. Курбатов, хорошо знавший французский парк, указал на сходные черты пространственного решения: "в Шантийи дворец имеет второстепенное значение, а главное место занимает высокая терраса с конным памятником по середине. Павел устроил такую же перед Михайловским замком в Петербурге, но на уровне окружающей местности. В Гатчине он мог устроить возвышенную площадку, но вместо конной статуи пришлось поставить высокий обелиск из пудожской плиты". Карпин пруд Курбатов считал подражанием каналам Шантийи с их изобилием прирученных рыб {59}. Известный историк архитектуры М.В. Красовский, выполнявший в 1937-9 годах обмеры и акварельные виды гатчинского парка, приводит в комментариях перечень заимствований, дополняющий список В.К. Макарова {60}.
Но работа над гатчинским парком продолжалась около пятнадцати лет, и первоначальный парадный проект изменялся, приобретая черты поэтической пейзажности. Кроме того, творческая, постепенная переработка заимствований — один из главных источников создания садов эпохи Просвещения, где владелец, как правило, был и автором замысла. В Шантийи в 1768 году побывал король Дании, в 1769 Людовик XV с дочерьми и графиней Дюбарри, в 1771 — король Швеции Густав III, под псевдонимом "граф Готландский". Его восхищение выразилось в присылке подарков: оленей для Зверинца и минерального кабинета. В 1777 году "классический тур" по Шантийи, включающий Конюшни, Каскады, Острова, Зверинец, Деревню и Сильвию, совершил граф Фалькенштайн — австрийский император Иосиф II, повторивший визит в 1781 году. В 1780 году здесь были князь и княгиня Гессен-Дармштадские, из семьи которых происходила первая супруга Павла Петровича. В 1784 году Шантийи вновь посещает шведский король Густав III, на этот под именем "граф Хага", а в ноябре того же года состоялся визит "графа д'Ой" (по-французски это значит "граф Взгляд") — австрийского принца Генриха {61}.
Распространению новых идей служила архитектурная графика, как правило, выполнявшаяся специально для подарка. По распоряжению Марии Антуанетты были созданы две серии чертежей парка Трианон, одна из которых в 1779 году послана Густаву III в Швецию, а другая подарена ее брату Фердинанду, губернатору Ломбардии, после его визита в 1786 году {62}. Густав, в свою очередь, преподнес французской королеве план королевского загородного парка Дроттнингхольм. Шведский король, искавший новых идей для переустройства Дроттнингхольма и Хаги, посетил также знаменитый дом в виде сломанной коринфской колонны в расположенном неподалеку от Парижа имении Дезер де Ретц и получил чертежи башни от его владельца и создателя, Франсуа Расина де Монвиль. Эти листы послужили основой для садовых проектов, созданных архитекторами Густава {63}.
1994-2001
Москва — Шантийи — Гатчина — Москва
Наше наследие, № 57, 2001. С. 78-115.
© Б.М. Соколов. 2001 г.
------------------------------------------------------------
1 Линь Ш. Ж. де. Письма, мысли и избранные творения. Т. 4. М., 1809. С. 96.
2 d'Oberkirch H.-L. Memoires. Paris, 1853. Vol. 1. P. 196-7. Здесь и далее перевод А.В. Ткаченко.
3 Плещеев С.И. Начертание путешествия их императорских высочеств, государя великого князя Павла Петровича и государыни великой княгини Марии Федоровны под именем графа и графини Северных... СПб., 1783. Согласно этому изданию, 10-12 июня путешественники направлялись в Брюссель и были в окрестностях Нанта.
4 d'Oberkirch H.-L. Memoires. P. 283-294.
5 Донесение русского посла в Париже Екатерине II о пребывании во Франции Павла Петровича и Марии Федоровны. 13 июня 1782 г. Копия / ГАРФ. Ф. 652. Оп. 1. № 754. Л. 1.
6 d'Oberkirch H.-L. Memoires. P. 285, 288.
7 Письмо Павла к принцу Конде с выражением благодарности датировано 20 сентября 1785 г.; см.: Пинэ Г. "Охота на оленя в Шантильи" / Гатчина при Павле Петровиче, цесаревиче и императоре. СПб., 1995. С. 332). Копия картины находится в Шантийи.
8 См.: Verlet P. L'album du Comte du Nord a Chantilly / Memoires de la Societe d'istoire et d'archeologie de Senlis, 1967-1968/ P. 85-86; Lauterbach I. Der franzoesische Garten am Ende des Ancien Regime: "Schoene Ordnung" und "geschmackvolles Ebenmass". Worms, 1987. S. 177-179; ead. Der Garten von Chantilly im Jahre 1784: Das Album du Comte du Nord im Musee Conde / Die Gartenkunst, 1990, No. 2. S. 217-237; Album du Comte du Nord / Presente par Jean-Pierre Babelon. Sen-Remy, 2000.
9 Lauterbach I. Der Garten von Chantilly im Jahre 1784. S. 217.
10 Отмечено записью хранителя Музея Конде, сделанной в 1969 году.
11 d'Oberkirch H.-L. Memoires. P. 288.
12 Conde L.-J., prince de. Essai sur la vie du Grand Conde. Paris, 1798, 1806.
13 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 285.
14 Ibid. P. 286.
15 Ibid. P. 286.
16 Duchesne A.-N. Voyage a Ecouen, Chantilly, Ermenonville... en 1780, 1786 et 1799. Цит. по: Ganay E. de. Chantilly au XVIIIe siecle. Paris-Bruxelles, 1925. P. 102.
17 Krafft Ch. Des plus beaux jardins pittoresques de France, d'Angleterre et d'Allemagne. Paris, 1810. Vol. 1. Pl. L.
18 Audot L.-E. Traite de la composition et de l'ornement des jardins. Paris, 1818; цит. по кн.: Conan M. Dictionnaire historique de l'art de jardins. Paris, s.a. P. 139. Il. 91.
19 Ganay E. de. Op. cit. P. 73-74. Описание павильона Венеры, взятое из путеводителя 1791 года, приведено в кн.: Курбатов В.Я. Сады и парки. Пг., 1916. С. 461.
20 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 293. Пер. стихов Б.М. Соколова.
21 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 290). В конце XIX в. она заменена на ныне существующую статую более знаменитого представителя рода — "Великого Коннетабля" Анн де Монморанси (1493-1567; см. : Lauterbach I. Op. cit. S. 218).
22 Piganiol de la Force J. A. Nouvelle description de la France. Vol. 2. Amsterdam, 1719. P. 299.
23 В.Я. Курбатов считал эту часть резиденции ее главной достопримечательностью (Курбатов В.Я. Сады и парки. Пг., 1916. С. 206-213).
24 Broglie R. de. Le Hameau et la Laterie de Chantilly / Gazette des beaux-arts, 1950, №. 2, julliet-decembre. P. 309-323; Szymzcyk-Eggert E. Die Doerfle-Mode in der Gaerten des ausgehenden 18. Jahrhunderts / Die Gartenkunst, 1996, №. 1. S. 59-74.
25 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 289-290.
26 Promenades, ou Itineraire des jardins de Chantilly... Paris, 1791. P. 36.
27 Донесение русского посла в Париже... Л. 1.
28 Так он назван в путеводителе 1791 года; см.: Lauterbach I. Op. cit. S. 225.
29 Ganay E. de. Chantilly au XVIIIe siecle. P. 26.
30 Ganay E. de. Op. cit. P. 19, 47.
31 Viau Th. de. Odes et Stances... Paris, 1907. P. 236-237.
32 Слова известного писателя Реми де Гурмона, высоко ценившего творчество де Вьо (Viau Th. de. Odes et Stances... P. 10).
33 Ibid. P. 111. Пер. стихов Б.М. Соколова.
34 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 289-290.
35 Ibid. P. 291.
36 Ibid. P. 292-293.
37 Ibid. P. 291.
38 Piganiol de la Force J. A. Nouvelle description de la France. P. 300.
39 Broglie R. de. Le Hameau et la Laterie de Chantilly P. 318-319.
40 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 293-294.
41 Линь Ш. Ж. де. Письма, мысли и избранные творения. С. 120. Пер. И.М. Снегирева. Де Линь считал регулярные части парка, понравившиеся Павлу, наименее удачными: "Природа, счастливо избегавшая руки своих гонителей, наконец сдалась им в роще Сильвии, на Острове Любви, столь известном своими праздниками, и в водных затеях" (Ligne Ch.-J. de. Coup d’Oeil at Beloeil and a Great Number of European gardens / Translated and edited by B. Guy. Berkley-Los Angeles-Oxford, 1991. P. 195.)
42 См.: Михайловский замок: Замысел и воплощение. Архит. графика XVIII — XIX веков. Каталог. / Сост. В.В. Пучков и Л.В. Хайкина. СПб., 2000. С. 7-8, кат. №№ 1-2.
43 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 292.
44 Ibid. P. 43.
45 Krafft Ch. Des plus beaux jardins pittoresques de France, d'Angleterre et d'Allemagne. Pl. XXV-LXXXVIII.
46 d'Oberkirch H.-L. Op. cit. P. 43.
47 Семевский М.И. Павловск. Очерк истории и описание. СПб., 1997. С. 34.
48 "Фасад этого Замка со стороны ворот перестроен в современном вкусе и украшен скульптурами" (Piganiol de la Force J. A. Nouvelle description de la France. P. 299). Сходство пейзажей Шантийи и Гатчины хорошо видно по гравюрам Ж. Риго и иллюстрациям из "Прогулок...." 1791 года.
49 Михайловский замок: Замысел и воплощение. Кат. 33. См.: Пучков В.В. О влиянии Шантильи на формирование первоначального проекта ансамбля Михайловского замка // Дворцы Русского музея. СПб., 1999. С. 115-120.
50 Михайловский замок: Замысел и воплощение. Кат. 35.
51 Там же. С. 42.
52 Там же. Кат. 35-38. На последних двух панорамах, сохранившихся в копиях, Конюшни и церковь теряют свои высокие завершения и выглядят гораздо скромнее, чем в Шантийи.
53 Михайловский замок: Замысел и воплощение. Кат. 60. Проекты "Храма, посвященного Аполлону и Музам" помещены во Втором Кушелевском альбоме (Л. 38-39 / ГМЗ "Гатчина", ГДМ 83-84-XI).
54 Макаров В.К. Гатчина. Л., 1974. С. 81, примеч. 13. Разбивка Голландских садов, занявших место планированного дворцового корпуса, начата в 1794 году.
55 Альбом чертежей дворца Фарнезе с расположением его на месте нынешнего Михайловского замка выполнен для Павла еще в 1780-х годах (Михайловский замок: Замысел и воплощение. Кат. 6-26).
56 Первоначально ворота предназначались для бокового въезда на площадь Коннетабль (Второй Кушелевский альбом, л. 59-60 / ГМЗ "Гатчина", ГДМ 101-XI). Павел мог знать эту постройку и по имевшейся в его библиотеке книге Ж.Ф. Блонделя (см.: Пучков В.В. К вопросу об атрибуции раннего проекта главного фасада Михайловского замка / Страницы истории отечественного искусства XVI-XIX в. Вып. V. СПб., 1999. С. 106.
57 Лансере Н.Е. По поводу "Павильона Венеры" / Гатчина при Павле Петровиче... С. 334-335 (впервые опубл. в журнале "Старые годы", 1914, № 7-9).
58 Макаров В.К. Гатчинский парк. Пг., 1921. С. 18.
59 Курбатов В.Я. Гатчина. Л., 1925. С. 58-59. Н.Е. Лансере пользовался экземпляром " Promenades, ou Itineraire des jardins de Chantilly... " из библиотеки Курбатова.
60 "Замок и парк, повидимому, произвели на Павла сильное впечатление, которое он хотел закрепить несколькими подражаниями, на что определенно указывают — храм Венеры на острове Любви и купольные сторожевые будки у моста через плотину между Черным и Белым озерами" (Красовский М. Гатчина. Пояснительные записки к обмерам / ГНИМА Р V-2915/1-24. С. 5).
61 Ganay E. de. Chantilly au XVIIIe siecle.. P. 77, 105, 115.
62 Album du Comte du Nord / Presente par Jean-Pierre Babelon. P. 17. Альбомы хранятся, соответственно, в Королевской Академии художеств (Стокгольм) и Библиотеке Эстензе (Модена).
63 См.: Olausson M. The Desert de Retz and King Gustavus III of Sweden P. 181-190; Соколов Б.М. Язык садовых руин / Древо жизни 7 (2000). С. 96.