Иван Курилла, Ирина Пащинская. Мемориальные деревья - живые свидетели прошедшего {*}

Работа выполнена в соавторстве Иваном Ивановичем Курилла − доктором исторических наук, заведующим кафедрой зарубежной
истории и мировой политики Волгоградского государственного университета, и Ириной Олеговной Пащинской, хранителем Царицына и Ольгина островов в Петергофе.

Мемориальные деревья придают паркам «флер воспоминаний», сохраняя память о выдающихся личностях и знаменательных событиях, о близких и друзьях, являясь связующим звеном между поколениями и эпохами.
Тысячелетняя традиция почитания деревьев в разных культурах восходит к понятию мирового древа, воплощающего в себе универсальную концепцию мира. Древо познания, древо жизни, древо добра и зла, майское дерево, шаманское древо – существует множество мифологических представлений, связанных с деревьями.
Для индоевропейцев всегда особым было отношение к дубу. Он почитался как священное дерево, небесные врата, через которые божество может появиться перед людьми, как жилище бога или богов. Дуб был посвящен Перкунасу, Тору, Зевсу, Юпитеру. В дохристианскую эпоху у дуба проводились важнейшие ритуальные действия. Почитание этого мощного, красивого и долгоживущего дерева было связано с сакральностью царской власти и сохранялось на протяжении тысячелетий. {1}

Древние традиции продолжились в новую эпоху, трансформируясь и видоизменяясь. Нередко происходила мифологизация могучих представителей растительного мира, которым давали имена королей и королев. Известны, например, дуб Елизаветы Первой в поместье Хетвилд Хаус к северу от Лондона, дубы Карла Великого и Генриха IV в лесу Фонтебло, дуб Марии-Антуанетты в Версале и многие другие «царственные» деревья. Возникали легенды, что они были посажены царственными особами, или же под их кроной происходили важные события. В Петербурге росли деревья Петра I – дуб на Каменном острове, дуб на могиле русских солдат в крепости Ниеншанц. В Петергофе сразу несколько дубов носили имя первого императора России: в Английском парке, в Нижнем парке, между дворцом Марли и воротами Нижнего сада, {2} и в Александрии. Предания связывают дубы в Монплезирском саду в Петергофе с именем Екатерины II, которая высадила желудь в день рождения сына Павла, и ее примеру последовали придворные дамы. Судя по всему, в монплезирском саду дубы сажали неоднократно, о чем свидетельствуют описи петергофских садов 1785 и 1794 годов, в которых указывается, что «в Монплезирском саду <…> дубовых дерев больших и малых 17». {3} Следует отметить, что некоторые авторы связывали эти дубы с именем Петра, и только один из дубов, по их мнению, был посажен Екатериной. {4} А. Ушаков связывает с именем Петра четыре кедра в Монплезирском саду. {5} Именно такое многообразие суждений позволяет предположить мифологический характер восприятия большей части мемориальных деревьев этой эпохи.

Во второй половине XVIII века традиция почитания деревьев приобретает новый, романтически-сентименталисткий характер. Возникла и широко распространилась традиция посадки деревьев, связанных с именами близких и дорогих людей. Чуть ли не в каждой российской усадьбе сажали дерево в честь визита почетных гостей, рождения нового члена семьи, в память посещения друзьями, в знак траура, встреч, разлук, и т. д. В усадьбе Бакуниных Прямухино (Премухино) Тверского края была небольшая роща, где сажали деревья гости усадьбы. В 1816 году братья Муравьевы посадили на лужайке перед домом дуб. А. М. Бакунин в честь рождения каждого из своих детей сажал липу. {6}
В поэме «Полтава» А. С. Пушкин написал об аллее мемориальных дубов в Диканьке, усадьбе Кочубеев:

Цветет в Диканьке древний ряд
Дубов, друзьями насажденный;
Они о праотцах казненных
Доныне внукам говорят.

Сам поэт весной 1836 года, похоронив в Святых Горах мать, посетил соседнюю усадьбу Голубово Е. Н. Вревской (Вульф). В это время там шла весенняя посадка деревьев, и Пушкин, в память о матери, посадил в парке липу, которая сохранилась до сей поры. {7}

В оленинском Приютине под Петербургом росли мемориальные дубы, которые сажали дети Олениных. Часть из них сохранилась до наших дней. {8}
Великий князь Николай Павлович, будущий император Николай I, путешествуя по Англии в 1816–1817 годах, посадил деревья, которые растут до сих пор и носят его имя. В поместье графов Пемброков, Вилтон Хаузе это дуб (Quercus cerris), {9} в Чатворсе, усадьбе друга Николая Павловича герцога Вильяма Девонширского – каштан (Castanea sativa). {10} В Палермо, в саду виллы Бутера в местечке Оливуцца, где Николай I и Александра Федоровна вместе провели несколько месяцев в 1845 году, был посажен дуб в память об их пребывании. {11} Князь С. М. Волконский, вспоминая усадьбу Фалль, где прошло его детство, описывает рощу перед северным фасадом дома. В ней росли деревья, посаженные во время приездов в гости к хозяевам членов императорской семьи. {12} Имя И. С. Тургенева в Спасском-Лутовинове носит дуб, посаженный писателем.

Мемориальные деревья хранят истории, связанные с известными историческими деятелями. Одним из таких примеров является дуб Вашингтона в Петергофе, хранящий память о первом президенте Соединенных Штатов Джордже Вашингтоне (1732−1799) и императоре России Николае I (1796−1855). Дуб был посажен Николаем Павловичем на Царицыном острове. Автор первого описания Петергофа А. Ф. Гейрот рассказывал об этом дереве: «При входе на Царицын остров нельзя не заметить красивый молодой дуб, с надписью на бронзовой дощечке: “Вложенный желудь снят с дуба, осеняющего могилу незабвенного Вашингтона, и поднесен в знак величайшего уважения Его Величеству Императору Всероссийскому. Американцы”». Далее он отмечает, что это «та же надпись, которая была на пакете с дубовым желудем, поднесенным Американцами государю императору <…> дубовый желудь этот посажен был императором Николаем I в 1842 году. Со смертью императора вокруг разросшегося из желудя дуба устанавливается ежегодно летом золоченая корзина с незабудками». {13} М. М. Измайлов уточнил, что корзинка и цветы появились у дуба по желанию вдовствующей императрицы Александры Федоровны. {14}

В начале XXI века старожили называли дубом Вашингтона могучее дерево в южной части острова, у Большой мраморной скамьи. Но описание Измайлова и план острова архитектора А. Семенова позволили установить, что мемориальное дерево растет в другой части сада. {15} В Царицыном павильоне, долгие годы ждавшем реставрации, сохранялась позолоченная садовая корзинка, когда-то стоявшая у дуба. Из-за небольшого диаметра ее нельзя было использовать рядом с выросшим деревом. В 2005 году, в ходе воссоздания ансамбля острова, была изготовлена подобная корзинка большего диаметра. Не сохранилась табличка, которая отмечала этот дуб. Но кроме Гейрота, текст на ней зафиксировал в своей записной книжке в 1920-х годах писатель, автор «Республики ШКИД» А. И. Пантелеев. {16} Описи дворцового имущества позволили уточнить ее размеры. {17} Все это стало материалом для воссоздания. И сейчас на острове знаменитое дерево окружено позолоченной садовой корзиной, в которой цветут незабудки и анютины глазки.

До последнего времени оставался неясным вопрос о том, кто преподнес желудь императору, кто скрылся за подписью «Американцы». Ниточкой, которая позволила начать поиск, стали ответы на наши вопросы исследователя из Маунт-Вернона Мари Т. Томсон. Она любезно сообщила нам о книге супер-интенданта поместья Маунт-Вернон Х. Доджа, в которой он написал о том, что брат Чарльза Самнера, известного американского сенатора, при посещении Маунт-Вернона перед отьездом в Петербург, взял несколько желудей из-под большого дуба, который тогда рос у могилы Дж. Вашингтона. {18} Как написала М. Томсон, судя по всему, этого дерева уже не существовало, когда Х. Додж писал свои воспоминания.

Об этой истории в США знали многие, но подробнее всего ее пересказала Фредерика Бремер (1801–1865), шведская писательница, путешествовавшая по Америке в 1849−1851 годах. {19} Детали и подробности, о которых она пишет, заставляют поверить в подлинность этой истории.

Однажды к американскому посланнику в Петербурге Дж. М. Далласу {20} явился молодой человек лет девятнадцати по фамилии Самнер. Это был чистый образец типичного янки, с рукавами, короткими для его костлявых рук, брюками, поднятыми на полпути к коленям, поигрывающий медяками и десятипенсовиками в карманах. Он представился со словами о том, что хочет увидеть российского императора. И в ответ на сильное удивление посланника, пояснил, что привез императору подарок прямо из Америки, который хотел бы вручить ему лично в знак глубокого уважения.
Улыбнувшись, Даллас попытался объяснить юноше, что очень многие хотят сделать подарок императору ради того, чтобы получить ответный. Но все же посланник поинтересовался, что именно хочет подарить юноша. Ответ его весьма удивил. Подарком был желудь.

Молодой человек объяснил, что перед своим путешествием был в Вашингтоне с матерью, где они хлопотали о пенсии. Во время этого путешествия они посетили Маунт-Вернон, где юноша поднял желудь и подумал, что привезет его императору Николаю. «Я подумал, что он должен был много слышать о выдающихся деяниях генерала Вашингтона и я предположил, что он должен восхищаться нашими учреждениями». {21} Посланник объяснил посетителю, что представиться императору для иностранца – совсем нелегкое дело. Но молодой человек был настойчив. Он желал встретиться и полагал, что может рассказать кое-что интересное об Америке. Самнер предполагал, что это будет рассказ о железных дорогах, школах, и том, какие большие волны могут преодолевать американские пароходы. Он считал, что Николая I это заинтересует с практической точки зрения. Еще одним его желанием было увидеть супругу царя и его детей. Удивленный его напором и уверенностью, посланник посоветовал юноше обратиться к вице-канцлеру и изложить ему его желание. Поблагодарив, Самнер обещал зайти позже и сообщить, как обстоят его дела. И он действительно появился через пару дней и сказал, что видел императора и разговаривал с ним. Он отметил, что Николай Павлович произвел на него впечатление подлинного джентльмена. Когда царь получил подарок, то сказал, что будет бережно заботиться о нем, что не было личности в древней и современной истории, которой бы он восхищался как Джорджем Вашингтоном. Он сказал, что сам посадит желудь в своем дворцовом саду, и сделал это в присутствии молодого человека. Он так о многом хотел расспросить юношу – о железных дорогах и школах и многих других вещах, что пригласил его прийти еще раз и познакомиться с его супругой и дочерьми. Император заметил, что его жена говорит по-английски лучше, чем он. Самнер охарактеризовал императрицу как очаровательную и образованную женщину, а ее дочерей назвал прекрасными девушками. Рассказывая Далласу об императрице, он говорил о том, что она задала ему множество вопросов, и полагала, что в Америке нет слуг. Как предположил юноша, ее мнение основывалось на книге Ф. Троллоп. {22} Эта догадка вызвала смех императора, который даже захлопал в ладоши и сказал, что действительно, они посылали за книгой Троллоп и императрица читала ее все утро. Самнер много рассказывал об Америке. Император повелел организовать для молодого человека показ достопримечательностей Петербурга. Для этого ему были прислана карета с четверкой лошадей и высокий сопровождающий чин. Когда благодарный путешественник явился для прощания к императору, тот поинтересовался, что ему хотелось бы увидеть в России. Самнер признался, что хотел бы посмотреть Москву, так как много слышал о пожаре, и интересовался генералом Бонапартом, но он хотел бы привезти часть заработанной им суммы матери, и не может потратить деньги на такую поездку. На следующее утро к Самнеру были присланы сопровождающие и карета для того, чтобы доставить его в Москву и обратно.
Даллас получил подтверждение этой истории от самого Николая I. До американского посланника доходила информация о Самнере из Москвы, а последнее известие о нем Даллас получил из Черкесии, где находился молодой человек, ведущий журнал своего путешествия и надеявшийся издать его впоследствии.

В книге Нормана Сола о русско-американских отношениях упоминается о статье в «National Intelligencer» от 2 октября 1839 года, где автор, приславший свой материал из России, с Кубани, высказывает желание исправить впечатление о России, созданное на Западе недобросовестными французскими и английскими публицистами и журналистами. {23} Нам кажется, что за инициалами G. S. в подписи к этой публикации скрылся наш герой. О «желудевой» истории упоминают и другие американские авторы середины XIX века. {24}

Мемориальный дуб в Петергофе, выросший из подаренного Самнером желудя, хранит память о первом президенте США, об императоре Николае I, юном американце и императрице Александре Федоровне. Эта почти невероятная история точно отражает тогдашнее положение в отношениях двух стран. В эту эпоху интересы России и США не сталкивались на международной арене, не было точек конфликтов и соперничества. Были общие противники, союз против которых был необходим двум странам. Наблюдался устойчивый интерес к устройству американского общества, столь отличного от существующего строя в России. Существовал также огромный интерес к техническим достижениям американцев. Серия командировок русских офицеров в Соединенные Штаты в конце 1830-х годов привела к постройке за океаном паровых судов для русского флота, к решению царя опереться на американских специалистов в его главном начинании – постройке Петербурго-Московской железной дороги. {25}

О «желудевой» истории ней помнили и столетие спустя. В 1962 году знаменитый американский поэт, признанный классик и патриарх, Роберт Фрост (1874−1963) посетил СССР по просьбе Дж. Кеннеди. В тот момент мир находился на грани драматических событий и поэт повторял историю о том, как некий американский моряк отправился в Петербург и привез в подарок царю желудь с дуба, который рос рядом с домом Дж. Вашингтона. Фрост лелеял мечту о том, что он везет подобный символический желудь в Россию Н. С. Хрущеву и надеялся, что его визит принесет существенную пользу в налаживании отношений между великими странами. {26}

Кто же был этот молодой человек, подаривший желудь императору? Джордж Самнер (1817–1863), брат известного деятеля американской истории, борца против рабства негритянского населения Чарльза Самнера, сенатора из штата Массачусетс. Братья происходили из семьи выходцев из Англии и были представителями седьмого поколения семейства Самнеров на американском континенте. Их предок, Уильям Самнер, прибыл в колонию Массачусетс из Англии вместе с женой и тремя сыновьями в 1635 году. Большинство представителей этого семейства были фермерами. Дед братьев, Джоб (1756–1789), воевал в рядах революционной армии. Отец братьев, Чарльз Пинки Самнер (1776–1839), шериф, отец девяти детей, честный, авторитетный, справедливый и прямой человек, убежденный противник рабства, был настоящим пуританином. Дж. Самнер учился в университетах Гейдельберга и Берлина и путешествовал не только по Европе и России, но побывал также в Азии и Африке. Его интересовали обычаи и установления разных стран и, особенно, сравнение систем юриспруденции, международного права, экономических структур и филантропических организаций. После возвращения он предпринимал усилия по организации школ для слабоумных детей. Самнер активно читал лекции о филантропии, печатался в изданиях «North American» и «Democratic», немецкой и французской прессе. А. Гумбольдт высоко ценил точность его исследований, а ни кто иной, как Алексис де Токвиль говорил о нем, что он знает европейскую политику лучше, чем любой известный ему европеец. {27}

Но остается еще одна загадка… В подмосковном Остафьеве растут два дуба Дж. Вашингтона, посаженные в 1860-х годах из желудей, подаренных хозяевам усадьбы Елизаветой Николаевной Карамзиной, дочерью знаменитого историка.** Происхождение подарка пока неизвестно. Разгаданная, эта история станет еще одним сюжетом, важным для понимания духа прошедшей эпохи.
В наши дни традиция посадки мемориальных деревьев продолжает развиваться и видоизменятся. Деревья сажают высшие руководители государства и почетные официальные гости, участники художественных акций и обычные горожане в честь юбилеев важных государственных событий. В лондонском сквере Тависток растут деревья посаженные в честь международного года мира (1986), в память о жертвах атомной бомбардировки Хиросимы, в честь людей, посвятивших свою жизнь борьбе с апартеидом, расизмом и несправедливостью. В первую годовщину террористических актов в Лондоне, произошедших 7 июля 2005 года, сквер, рядом с которым взорвался один из автобусов, был объявлен мемориалом всех жертв этого трагического дня. {28}

После событий 11 сентября 2001 года организация «Американские леса» создала программу «Мемориальные деревья», благодаря которой были посажены деревья в память о каждом погибшем в тот день в Нью-Йорке, Вирджинии и Пенсильвании. {29}
В некоторых парках США предлагают всем желающим посадить мемориальные деревья в честь любимых, в честь личных юбилеев, в честь друзей и знаменательных событий. Деревьям обеспечивается уход и забота, около них устанавливают мраморные таблички, имя человека, посадившего дерево, вносится в специальный реестр и оглашается в день весеннего праздника древонасаждения (Arbor Day). {30}

Американцы накопили большой опыт по учету мемориальных деревьев. Некоммерческая организация «Американские леса» с 1917 года ведет «Национальный реестр исторических деревьев», в который включено более 2500 деревьев самых разнообразных пород, некоторым из которых более тысячи лет. Большую часть этого списка составляют деревья, имеющие историческое значение, т. е. посаженные знаменитыми людьми в знаменитых местах, или же являющиеся свидетелями важных событий, или же растущие у домов, где когда-то жили выдающиеся американские деятели. {31}
Но деревья – живые свидетели событий и подчас даже участники, не вечны. Естественно, возникает желание продолжить их жизнь в их «потомстве». Так, Николай I еще в 1835 году приказал посадить у Коттеджа желуди, собранные с «Королевского дуба» близ Мемеля. Директор мемельской торговой полиции, собравший их, оставил документальное свидетельство принадлежности желудей именно этому дубу. «Королевский дуб» был связан с памятью о матери императрицы Александры Федоровны, прусской королеве Луизе, скончавшейся в 1810 году. {32} Это единственное известное нам свидетельство не дает возможности узнать, выросли ли дубы из этих желудей. Но сам факт их посадки у Коттеджа интересен как пример продолжения жизни мемориального дерева.

Интересен и другой способ продолжения «жизни» знаменитых деревьев, хотя, может быть, он возможен только в Великобритании, стране незыблемых традиций. В бывшем королевском поместье Хетвилде рос дуб, под которым, по преданию, Елизавета I (1533−1603) в 1558 году узнала, что она стала королевой Англии. После того, как закончилась жизнь этого знаменитого дерева, нынешняя королева Объединенного Королевства Елизавета II на этом самом месте посадила новый. {33}

В Версале в 2003 году погиб 320-летний дуб, посаженный при создании парка А. Ленотром. Его называли дубом Марии-Антуанетты, так как, по преданию, королева любила прогуливаться под его раскидистыми ветвями. Это было могучее дерево 30 метров высотой и 5,5 метров в обхвате. Было принято решение не срубать его сразу, сделав это только через несколько лет, когда подрастут новые деревья, выросшие из его желудей. {34}

В США применяется вполне «индустриальная» система подхода к этой проблеме. В организацию «Американские леса» входит питомник исторических деревьев в Джексонвилле, где собираются семена и выращиваются саженцы более 600 деревьев из вышеупомянутого реестра. {35} По инициативе Дж. Нортона, директора садового хозяйства музея-усадьбы Маунт-Вернон, тринадцать сохранившихся деревьев, которые, как известно, были посажены по указанию Дж. Вашингтона, и жизнь которых уже приближается к концу, стали материалом для исследований их ДНК генетиками вирджинского Технологического института. Знаменитые деревья Маунт-Вернона клонируются учеными. {36}

В нашей стране ситуация иная. Для XIX века характерна достаточная документированность посадки и жизни мемориальных деревьев. Рядом с ними часто ставили специальные таблички. В воспоминаниях, письмах, дневниках описывали деревья и подчас воспроизводили надписи на табличках.
К сожалению, в бурный XX век российской истории многие мемориальные деревья погибли из-за преклонного возраста или отсутствия ухода и внимания, память о них, или о местах их посадки потеряна. Некоторые из этих деревьев еще живы, но жизнь их близка к завершению, не выращиваются новые саженцы из их семян. А если жизнь их и продолжается в «потомках», то чаще всего это заслуга только редких энтузиастов. Во Флорентийской хартии отмечается, что ценность исторических парков состоит и в том, что в них сохраняется память о знаменательных событиях и их участниках (ст. 8). Важной задачей сохранения и реставрации исторических парков, по определению хартии, является изучение, сохранение и возобновление видов тех растений, которые формировали парки прошлого (ст. 9, 12). Мемориальные деревья, история которых известна и документирована, дают прекрасный материал для этой работы.

------------------------------------------------------

* Авторы выражают глубокую признательность профессору В. В. Носкову за советы и замечания.
** Авторы приносят глубокую благодарность заместителю директора по научной работе музея-усадьбы «Остафьево» Л. М. Карнишиной за информацию о дубах Вашингтона и указание на репринтное издание книги П. С. Шереметьева «Карамзин в Остафьево. 1811−1911» (М., 2003), где рассказывается об истории появления этих дубов в усадьбе.

1 См.: Топоров. В. Н. 1) Растения //Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х тт. М., 1991. Т. 2. С. 368−371; 2) Древо мировое // Там же. Т. 1. С. 398−406.
2 Р. Б. [Беккер]. Петергоф. Монплезир, Эрмитаж и Марли. Пг.: Изд. Общины Св. Евгении. [Б. г.] С. 16. Более точно местоположение этого дуба указано в путеводителе по Нижнему и Верхнему саду Петергофа А. Ушакова: «Сойдя с пароходной пристани, посещающие Петергоф входят в Нижний сад, пройдя несколько шагов от входа в который, увидят на левой стороне исторический дуб, посаженный Петром I» (Путеводитель по Петергофу на 1889 г. Спб., 1889. С. 65).
4 Опись состоящим Петергофским садам, оранжереям, теплицам, фруктовым деревьям и разным цветным кустам и коим числом имеется материалов и инструментов сего 1894 г. Архив ГМЗ «Петергоф». Рукопись 129. Именно такое многообразие суждений позволяет предположить мифологический характер восприятия большей части мемориальных деревьев этой эпохи.
4 Измайлов. М. М. Путеводитель по Петергофу. К 200-летию Петергофа. СПб., 1909. С. 136.
5 Путеводитель по Петергофу на 1889 г. С. 69.
6 Полякова Г. А., Швецова А. Н. Особенности флоры тверских усадебных парков // Русская усадьба. Вып.7 (23). М., 2001. С.108−110.
7 Шарафадина К. И. «Алфавит Флоры» в образном языке литературы пушкинской эпохи. Источники, семантика, формы. Спб., 2003. С.267.
8 Агамалян А. Г. Сад мызы Приютино // Русская усадьба. Вып. 8 (24). М., 2002. С. 117.
9 Романюк С. К. Уголок России под Лондоном // Наука и жизнь. № 12. 2005. http://www.nkj.ru/archive/articles/3040/ . На памятной табличке у дуба и в статье годом визита великого князя Николая Павловича ошибочно указан 1818-й. В действительности он посетил Вилтон Хауз в начале 1817 года.
10 В Чатворсе растет дерево, посаженное двумя годами позже братом Николая Павловича Михаилом во время его визита к Вильяму Девонширскому // Duchess of Devоnshire. The Estate: A View from Chatsworth. London. 1990. P. 98.
11 Tourov V. M. Gli Zar a Palermo: cronaca di un soggiorno // Kalos. Anno XIV. N. 1. 2002. P. 11.
12 Волконский С. М. Мои воспоминания: В 2 т. М., 1992. Т. 2. С. 11.
13 Гейрот А. Описание Петергофа 1501–1868. Петергоф, 1868. С. 98−99.
14 Измайлов М.М. Дополнение к описанию господина А.Гейрота Петергофа. Архив ГМЗ «Петергоф». Рукопись 32. С. 39−39 об.
15 См.: Пащинская И. О. Дуб Вашингтона на Царицыном острове в Петергофе // История Петербурга. 2005. №1. С. 70−73.
16 Пантелеев А. И. Собр. соч.: В 4 т. Л., 1984. Т. 4. С
17 Опись Царицына павильона. 1926 г. Архив ГМЗ «Петергоф». Оп. 480. Л. 110 об.
18 Dodge H. Mount Vernon: Its Owner and Its Story // Еd. and arrang. by E. Morris, with introduction by O. Wister. Philadelphia, Pennsylvania, and London: J. B. Lippincott Company, 1932. P. 102−103.
19 Bremer F. The homes of the New world; impressions of America / Hemmen i den Nya verlden. New York: Harper & Brothers, 1853. Vol. 1. Letter XI. New York, March 2. 1850. P. 248 -251.
20 Даллас, Джордж Миффлин (1792–1864) − вице-президент США в 1845−1849 годах. Был посланником в Петербурге с августа 1837-го по июль 1839 года. Свое пребывание в Петербурге описал в опубликованных дневниках: Diary of George Mifflin Dallas, while United State Ministry to Russia 1837−1839 and to England 1856−1861. Philadelphia. 1892. В публикации упоминается имя Самнера − моряка из Бостона, прибывшего в Петербург в мае 1838 года.
21 Bremer F. Указ. соч. С.249.
22 Тролопп Френсис (1780−1863) – английская романистка. В романе «The refugee in America» (1832) и в путевых очерках «Domestic manners of the americans» (1832) автор описывает американскую жизнь во враждебном и насмешливом тоне.
23 Saul N. E. Distant Friends: the United States and Russia, 1763−1867. Lawrence (Kan.): University Press of Kansas, 1991. P. 160−161.
24 См.: Курилла И. И. Заокеанские партнеры: Америка и Россия в 1830−1850-е годы. Волгоград, 2005. С. 267.
25 См. подробнее: Курилла И. И. Указ. соч.
26 Волков С. Диалоги с Бродским. М., 2000. С. 105.
27 Edited Appletons Encyclopedia. 2001. Virtualology // http://famousamericans.net/charlessumner/  
28 http://en.wikipedia.org/wiki/Tavistock_Square
29 http://www.americanforests.org/campaigns/memorial_trees/  
30 http://stlouis.missouri.org/citygov/parks/forestry_div/memorial2.html  
31 См. подробнее: http://www.historictrees.org
32 РГИА. Ф. 472. Оп. 2. Д. 849. Л. 1, 3.
33 http://tudorhistory.org/castles/hatfield/
34 http://historic.ru/news/item/f00/s08/n0000842/info.forest.ru
35 Salant K. Germinated by George Washington: Historic trees add perspective to any landscape // Washington Post. 2005. Dec. 17. P. F05.
36 Scientists to examine DNA of George Washington trees // http://www.scienceblog.com/community/older/2002/A/20027070.html

Реликвия. № 16. 2007. С.19-25
© И.И. Курилла, 2007 г.
© И.О. Пащинская, 2007 г.